Отчего, командир,
Ты приказ не отдашь?
Нет, сегодня не мир,
А лишь зыбкий мираж…
Е.С.
Хроника
13.09.06. В районе поста ДПС МВД Ингушетии № 20, расположенного на административной границе между двумя республиками произошло вооруженное столкновение между сотрудниками чеченского ОМОНа и работниками ингушской милиции. В результате этого инцидента имелись многочисленные жертвы с обеих сторон. В числе погибших заместитель командира чеченского ОМОНа подполковник Бувади Дахиев.
Справка
"…в конце 2002 года, в Москве возобладала линия на жесткий контроль за чеченской исполнительной властью. Премьер-министром стал Михаил Бабич, а министром внутренних дел - выходец из прокуратуры Руслан Цакаев. Но новая чеченская элита уже была достаточно влиятельна для того, чтобы сменить неудобного премьера и главу МВД. Уже весной 2003 года, не проработав и пяти месяцев, г-н Цакаев написал заявление об отставке. 30 апреля того же года он умер в Ставрополе от инфаркта. По одной из версий, инфаркт был следствием методов, с помощью которых его склоняли к увольнению по собственному желанию.
В день отставки Руслана Цакаева в госпитале в Москве умер легендарный командир чеченского ОМОНа Муса Газимагомадов, попавший в страшное ДТП в Чечне. С уходом Руслана Цакаева и Мусы Газимагомадова МВД Чечни практически полностью перешло под контроль Ахмата Кадырова. Процентная доля кадровых российских милиционеров в его штате стала быстро снижаться в пользу бывших боевиков, которые сдавались "под гарантии" Ахмата Кадырова, а затем его сына. Одним из последних "старых" командиров, служивших скорее закону и республике, чем лично ее лидеру, оставался начштаба чеченского ОМОНа Бувади Дахкиев, но он погиб в прошлогодней перестрелке между чеченскими и ингушскими милиционерами на административной границе двух республик…" "Время Новостей". 14.03.07.
- Всё под контролем. Возвращайтесь обратно и продолжайте работать…
Работать! У этого в штатском обличии деятеля нет даже понимания слова "служить"! Под контролем! Что - под контролем? По чьим контролем?! И какова, наконец, конечная цель?! Да у этого спрашивать - бесполезно. Невозмутим, как удав. Он, может, и сам не знает… А кто - знает? А тогда, в 93-м - кто знал?..
93-й вспоминался полковнику Хамзаеву всё чаще. Тогда на Театральной площади Грозного собрался многочисленный митинг антидудаевской оппозиции. Ждали поддержки Москвы. Не могла Москва не воспользоваться случаем сместить режим, попирающий закон и выступающий с антироссийских, антирусских позиций, замаравший себя кровью мирных граждан, руками его внутренней оппозиции. Должна была Москва сказать своё веское слово в этом конфликте. И Москва сказала. Только - другой стороне. И Дудаева, пообещавшего устроить "Варфоломеевскую ночь" митингующим, поддержала Москва не только молчаливым согласием, но и огромными финансами, переведённые ему через ЦБ…
Пообещала Москва и оппозиционерам: снабдить оружием в экстренной ситуации. Обещанию поверили. И поехали за этим оружием в условленное место, а его уж не было там: вывезли буквально накануне…
И митинг разогнали… А Москва промолчала. Москва была занята подавлением своей оппозиции. А на Москву, оставившую Дудаеву всё оружие, всё ещё надеялись…
Однажды Москва всё-таки прислала оружие оппозиции. Одна беда: неисправное, либо с патронами не того калибра…
Руслан Хамзаев с самого начала принял сторону России, понимая, что при новом режиме Чечня обратится в бандитский оплот, где только бандитам будет обеспечено безбедное существование. Желать такой судьбы родной республике Руслан не мог. Вдобавок Хамзаев привык уважать Россию, как уважали его предки. Прадед Руслана, Магомед Хамзаев служил в знаменитой Дикой дивизии и даже имел Георгиевский крест 4-й степени.
Хорошо же было прадеду… Той России, Великой России, служить было незазорно. Более того, это честь была. Но этой, нынешней - как служить?! Принял сторону России… А на чьей она стороне?! Не на стороне ли убийц и мерзавцев, попирающих законы Божии и человеческие?! И как ей - служить?! Эта внутренняя распря незаживающей раной жила в душе Хамзаева. Прежде всё было ясно в жизни Руслана: принёс присягу и служи своему отечеству (огромному и великому), гордясь им, исполняй честно свой долг. Но не стало великого и сильного отечества, и все понятия о долге оказались уничтоженными. Кому - долг? Чему - долг? России, которая позволила насиловать себя шайке проходимцев, предавшим и её, и всех, кто верил в неё? Своей малой родине? Чечне? А верно ли, что ей лучше будет с такой Россией? Может, правы те, кто желает независимости её? Может и правы… Но не для блага Чечни желают они того, а лишь для личных, часто преступных целей, во имя которых не пожалеют крови и чеченского народа. С этим Руслан согласиться не мог. И становиться пособником бандитов не желал. Он чувствовал, что ратующие за независимость новые правители республики не принесут ей блага, но только разорят её, разорят его народ. Хамзаев сделал свой выбор: служить своему народу, его благу, так, как понимает его сам Руслан. Бандиты блага не принесут никогда. Значит, с ними нужно бороться. С Россией или без неё. Хотя лучше бы с ней…
И, вот, осенью 94-го показалось на мгновение, что Россия одумалась. Из Москвы силам оппозиции пришла санкция на овладение Грозным.
В сентябре удалось легко овладеть рядом объектов и пунктов, в том числе, стратегически важными, но успешное наступление было пресечено командой из Москвы… То же повторилось и в октябре. А в ноябре дудаевцы уже хорошо подготовились, и третье по счёту наступление, в котором использовались и полученные для того танки, захлебнулось. Российский военный министр Грачёв заявил, что брать город танками глупость, которой он никогда бы не допустил…
Через месяц уже русские бойцы штурмовали Грозный на таких же танках. И погибали. Бездарно. В Грозном их уже ждали натренированные предыдущими походами оппозиции боевики (хороший тренажёр был у них: из живых людей…). Для чего же не позволила Москва занять город в сентябре? Для чего скомандовала отступление в октябре? Для того, чтобы послать на верную смерть своих необстрелянных солдат?..
Не мог понять этого Руслан. Какой поддержки хочет Россия от чеченцев, когда сама так уронила свой авторитет?! Поддерживать страну, которая сама не знает своих целей, идет вслепую, шарахаясь из стороны в сторону, топча при этом всех, кто не успеет отскочить?!
А русские воевали героически… И снова раздваивался Хамзаев (больше всего не любил он раздвоенности и неразберихи, жаждя видеть перед собой конкретную цель, боевую задачу, желая определённости, но её-то и не было ни в чём): русские, героически погибавшие в боях (иные - мальчишки совсем, вчера из-за парты школьной), вызывали в нём уважение и даже восхищали, но русские, позволявшие отнимать у себя свои победы, позволяющие плевать себе в лицо, возмущали, вызывали презрение. И как уживается в них это? Странный народ… На войне - герои, горцам не уступающие, а подчас и превосходящие, за её пределами - бараны, которых ошкуривают и режут… Непонятный народ. И непонятность эта раздражает.
Вот, случай припомнился. Задержали в Грозном одного выродка. Русского. Из правозащитников. Задержали на вражеской стороне. Дело очевидное: предатель. А русский офицер его отпустил, да ещё наказал своим обращаться с ним поосторожнее, без рукоприкладства. А надо было сразу к стенке поставить да автомат разрядить в мразь такую! Так тому офицеру и сказал:
- Я бы пристрелил, как паршивую собаку.
Офицер матернулся, лицо скривил:
- Думаешь, я бы не пристрелил? Да только мне за этот мешок дерьма в тюрьму садиться не очень хочется.
- Жаль, что не мои ребята его задержали. Я бы пристрелил, никого не спрашивая. Никто бы и не узнал. А узнали бы: какой с меня спрос?
- Ну, вот, в другой раз ты задержишь и пристрелишь. А я тебе большое спасибо скажу.
Другого раза, к сожалению, не случилось, а тот офицер погиб вскоре…
Вот, и теперь существо это мертворождённое, стёклами очков блестя, изъясняет:
- У нас всё под контролем. Не нужно нервничать.
Стоило ехать в Москву, чтобы это услышать…
Последнее время не находил себе Руслан места. Казалось, что Россия, всё-таки одолевшая бандитов и вернувшая Чечню в свой состав, снова отрекалась от своей победы, от тех, кто эту победу добыл, о тех, кто был ей верен даже тогда, когда не внушала она ничего, кроме презрения и раздражения. Амнистированные боевики получали преференции, а старая гвардия медленно, но верно оттеснялась в сторону, оказываясь не у дел. Хамзаеву такой расклад не нравился категорически. Он вновь не мог понять, какие цели преследует Россия. Если, конечно, сама она это понимает…
Когда-то давно не то читал, не то слышал Руслан притчу о блудном сыне, неожиданно всплывшую вдруг в памяти. И сказал верный сын отцу: "Я служу тебе верой и правдой, но для меня не заклал ты ни разу даже козлёнка, чтобы я повеселился с друзьями моими, а для него, промотавшего всё состояние, откормленного телёнка заклал…" А отец ответил: "Сын мой, ты всегда со мной, а тот мёртв был, а теперь воскрес…" Не таким ли добрейшим отцом возомнила себя Россия, не видящая в упор верных себе и не устающая испытывать их на прочность, но готовая простить и разорить себя для блудных и предателей? Невозможно понять!
Блудных, но раскаявшихся нужно простить. Мог и сам Руслан оказаться среди заблудших. Такое время было… Но кто сказал, что нужно забывать при этом своих? И кто поручиться, что все эти раскаявшиеся раскаялись в самом деле? В том-то и беда. Далеко не все. А многие помышляют о реванше. Быть может, иным способом, чем прежде, но помышляют. И будут к тому стремиться. Так как же отдавать им всю полноту власти? Так как же сокрушать плотины на пути их?
Одной из таких плотин представлялся Хамзаеву его батальон. Но недавно наверху решено было расформировать его. Расформировать батальон, который столько лет был единым организмом, действовавшим слаженно и не дававшим осечки! Да как же можно?! Не мог допустить полковник Хамзаев такого развития событий. Он и сам был единым целым со своими людьми и отдавать их кому-то не собирался. Он командир этого батальона и, пока он жив, расформировать его не позволит.
С тем и приехал Руслан в Москву, чтобы это высказать, чтобы объяснить, достучаться, остановить. И увидел перед собой глухую стену, о которую хоть голову разбей - бесполезно…
Дул пронизывающий осенний ветер, и на душе Хамзаева было мрачно и промозгло. Он вспомнил, как несколько месяцев подряд преследовал со своими людьми бандитов высоко в горах, пробираясь по узким тропам, по которым неопытный человек не прошёл бы ни в жизнь, и нервы были натянуты, как струны от сознания, что враг может появиться в любую секунду, откуда угодно. Несколько месяцев нечеловеческого напряжение, оторванности от остального мира, мастерски проведённых операций-"мышеловок"… Тяжелы были те месяцы, но они были лучшими за долгие годы. Потому что там никто не вставлял палки в колёса, не предавал, не вносил путаницы в стройный план действий. Там был лишь он и его верные бойцы. И он один отвечал за всё, действовал, как считал нужным (а чутье полковника не подводило никогда). А ещё была надежда, что скоро это закончится, и наступит, наконец, нормальная мирная жизнь, за которую и боролся Руслан. Теперь не было ничего этого. Только неопределённость, туман и бесконечные игры тайных кукловодов…
Внешне мирная жизнь устанавливалась прочно. Грозный нельзя было узнать. Новые дома, дороги, фонтаны - город оживал, город воскресал из руин - и это не могло не радовать. Но что-то мешало ощутить радость полностью. В ней чувствовался некий обман, подвох. Русские войска почти полностью ушли из Чечни, многие федеральные подразделения расформировывались. Руслан прислушивался к свои противоречивым чувствам и никак не мог придать им законченной формы. Глядя на заново отстроенный город, он не мог отделаться от ощущения, что это - недолговечно. Что это лишь фасад, за которым вызревает новое противостояние. Что это лишь иллюзия мира, затишье перед бурей. Россия вновь устранялась, выпускала из рук все нити, позволявшие ей контролировать республику, а Хамзаев слишком хорошо знал, к чему приводит такая бесконтрольность, отсутствие противовесов, складывание всех яиц в одну корзину. А ну как поднимет снова голову и затребует реванша якобы раздавленная гидра? Ведь не раздавили! Не додавили! Уничтожили вершину айсберга, а внутрь не проникли, а внутри и затаилась она, чтоб ещё заявить о себе… А для того, чтобы последовательно ликвидировать эту опасность ни ума, ни знаний, ни желания не хватило уже. Или и цели такой не было?.. И представлялось Руслану, что придётся ему ещё раз брать Грозный… Нет, это уж чересчур будет… И думать не хочется об этом…
Гнал от себя полковник мрачные мысли, но приказ о расформировании его батальона добил его окончательно. Если уж он стал ненужным, то… А бойцам пообещал: не посмеют. Тут уж обломают зубы себе…
…До самолёта оставалось несколько часов. Хоть что-то полезное нужно было успеть до отлёта.
Вспомнил Руслан о старом друге, капитане Кумаршине. Помнится, приглашал к себе. Что ж, можно и зайти, повидаться. Когда-то удастся ещё?
…Из-за двери послышался женский голос:
- Вам… кого?..
Старалась удержать испуг, а не удалось. Напряжён голос. Увидела в глазок чеченца в камуфляжной форме и испугалась женщина. Наверное, любой бы испугался. Во всей России… Чеченец - значит, бандит. Раздражает…
- Сестра, ты не бойся. Меня Руслан зовут. Хамзаев. Муж дома?
- Подождите…
Через минуту дверь распахнулась, и Руслан увидел перед собой сидевшего в инвалидной коляске, до пояса укрывшись пледом, Кумаршина. Позади него стояла маленькая женщина в очках, с короткой стрижкой. Валерий широко улыбнулся, протягивая руку:
- Вот так гость! Здравия желаю, полковник! Рад тебя видеть!
- И ты будь здоров, капитан, - Хамзаев наклонился: обнялись, руки пожали крепко.
- Ну, проходи, - сказал Кумаршин. - Ты не смотри, что я нынче в этом кресле. Просто я сегодня весь день дома… А протезы изнашиваются… А дома - к чему? Это, вот, жена моя, Нина.
- Здравствуйте, - немного смущённо улыбнулась женщина. - Просите, я немного испугалась, когда вас на пороге увидела… Я не знала, что это вы… Мне муж о вас много рассказывал. Ведь это вы тогда в Грозном спасли его… Спасибо вам!
Руслан поднял руку:
- Это так давно было. Что уж вспоминать…
- Ты надолго в Москве? - спросил Валерий.
- Через несколько часов улетаю.
- Понял. Нина…
- Обед будет через полчаса, - кивнула женщина и скрылась на кухне.
- Пойдём в комнату, - пригласил Кумаршин. - Потолкуем…
Комната была небольшой, но светлой и чистой. На одной из полок Руслан заметил фотографию мальчика в форме суворовца.
- Сын?
- Да.
- Постой… Когда мы с тобой виделись? В 2000-м? - нахмурился Хамзаев. - Ты тогда сказал, что нет детей…
- Иван - сын моего погибшего товарища. Никого из родственников у него не осталось. Не в детдом же было отдавать пацана.
- Правильно, - одобрил Руслан. - У нас как: если человек умер, то его родные должны взять к себе его семью. Вырастить его детей. Вот, у меня родных братьев не осталось… Но есть двоюродные… Они моим детям пропасть не дадут…
Хамзаев тряхнул головой и опустился на диван. Кумаршин внимательно посмотрел на него и спросил осторожно:
- Что-то случилось?
- Да нет… - покачал головой Руслан. Откровенничать и изливать душу он не любил никогда. Даже с самыми близкими людьми Хамзаев оставался сдержан и скрытен. Впрочем, таких было немного. Руслан нелегко сходился с людьми. Правда, этого русского капитана почувствовал с первых минут. Такой не предаст, не отступит, не струсит. Таких людей Хамзаев уважал. Но уважение и симпатии одно, а откровенность - другое.
- Какими судьбами в Москве?
- Так… Дела… Скажи лучше, как живёшь, капитан?
- Не жалуюсь… А ты?
Не клеился разговор… Можно, конечно, вспоминать славное прошлое, но охоты нет… Маялась душа полковника Хамзаева. В Чечне ждут его бойцы, ждут, что решили в Москве. Опять - Москва… А здесь - ничего не решили… Здесь вечный кавардак. Здесь заняты другими делами. Они "навели порядок", у них "всё под контролем"… Вот, поговоришь с простыми русскими офицерами - настоящие люди, здравые, сильные. Выше возьмёшь - такая тварь сидит, что и говорить тошно. Вот, кого бы скинуть вначале… А уж после… А так - полумеры, виляния, метания - без толку…
В окно забарабанил дождь. Закурили. И Руслан сказал негромко:
- Убьют меня скоро, капитан… Такие дела…
- Боевики? - спросил Кумаршин, но по выражению его лица, Хамзаев понял: догадался капитан, о чём речь - и усмехнулся только:
- Если бы…
- Значит, никакого мира?
- Это у вас, капитан, тут мир. И у ваших руководителей…
- Наших…
- Будь они прокляты все… А у нас "холодная война". Но это где-то могут такие войны десятилетиями длиться. А Кавказ - земля горячая. И холодные войны на ней мгновенно начинают полыхать. От одной крохотной искорки… И заполыхает, капитан, помяни моё слово… Через год… Через два… Но полыхнёт! Только я этого не увижу. Я это сегодня утром понял…
- Но, если ты уверен, то можно ж принять какие-то меры. Можно же…
- На всё воля Аллаха, капитан. Если он не захочет, так никто со мной ничего не сделает. А уж если будет его воля, так любая глупая случайность станет фатальной…
В закрытую дверь комнаты раздался негромкий стук, и голос женщины сказал:
- Обед на столе.
- Мы уже идём, - отозвался капитан.
Обедали вдвоём. Женщина мешать мужскому разговору не стала. Мудрая жена у Кумаршина. Повезло капитану. И стряпает хорошо.
А разговор, впрочем, на том и окончился. За обедом говорили мало. Больше вспоминали… Ненадолго Руслан даже отвлёкся от своих мрачных мыслей. Однако время пролетело быстро, и пора было ехать в аэропорт. Попрощались тепло.
- Прощай, капитан, - сказал Хамзаев. - Жена у тебя женщина мудрая. Береги её. Передавай ей от меня пожелания всего доброго, за обед поблагодари… Будь здоров, брат. Вряд ли снова увидимся…
- Прощай, Руслан… Надеюсь, что всё-таки увидимся, - отозвался Кумаршин.
Руслан усмехнулся и стал медленно спускаться по лестнице.
Был уже глубокий вечер, когда он приехал в аэропорт. Заснуть в самолёте полковнику не удалось: мысли то возвращались в прошлое, то устремлялись в будущее, представлявшееся в пасмурных, как эта дождливая осень, тонах.
За рулём Хамзаев всегда сидел сам, часто не беря с собой никого для охраны. Фаталист до мозга костей, он свято верил, что от судьбы не уйти, что на всё воля Аллаха, и нет смысла пытаться обезопасить свою жизнь.
Светало. В этот ранний час шоссе было абсолютно пусто. После двух бессонных ночей клонило в сон: но не привыкать - приходилось бодрствовать и дольше. Хорошо бы заехать в родное село - повидать жену и детей - давно не виделись… Но это - после. Это - второе. А сначала - к своим. Они - ждут.
Угрожающе рычащий грузовик внезапно вырулил из-за поворота и выскочил на встречную полосу. Да куда ж он?.. Ослеп?.. Куда?.. Но грузовик не сворачивал, а уверенно мчался навстречу, набирая скорость. Чтобы избежать неминуемого столкновения, Руслан резко вывернул руль, машина сорвалась в кювет и на всей скорости врезалась в дерево. Грузовик прогрохотал мимо. Салон задымился, блеснули язычки пламени… На всё воля Аллаха… На пустынном шоссе в предрассветном тумане громкого взрыва никто не услышал…
Хроника
04.07.06. Боевики предпринимают крупную атаку в Шалинском районе, между населенными пунктами Автуры и Сержень-Юрт: они обстреляли колонну воинской части 54607 из гранатометов, после чего скрылись. В результате убиты 6 человек и еще 15 (по другим данным - 10) ранено.
08.07.06. В Шелковском районе обстреляна машина, в которой ехали 4 местных жителя. Все они погибли. В Курчалоевском районе была подорвана машина местного РОВД, 4 милиционера с ранениями госпитализированы.
10.07.06. В ингушской деревне Экажево убит российский "террорист номер 1" Шамиль Басаев.
10.08.06. В Назрани совершено покушения на прокурора Герихана Хазбиева. Сам Хазбиев не пострадал, но погиб его брат, ранено 13 человек.
04.09.06. На территории одного из подразделений Министерства юстиции в пригороде столицы Грозного произошел взрыв самодельного взрывного устройства массой около 1 кг тротила. Погиб один сотрудник Федеральной службы исполнения наказаний, 18 человек ранены.
11.09.06. Терпит аварию во Владикавказе военный вертолет Ми-8. На его борту находились 15 человек: 12 высокопоставленных офицеров Вооруженных сил РФ и 3 члена экипажа. После крушения выжили четверо офицеров. Они были спасены из горящего вертолета местными жителями…
