Анатолий Цыганок. Чем чревата «оптимизация военного образования».
При нынешнем министре обороны военной реформе, которая явно не пользуется авторитетом в обществе и войсках, нужны дополнительные толкачи. Начальник Генерального штаба генерал Николай Макаров взял на себя нелёгкую ношу популяризировать всё, что придумают министр Анатолий Сердюков и его советники.
С этой целью НГШ провёл большой брифинг для представителей российских СМИ, перечислив основные положения предлагаемой военной реформы и попытавшись убедить собравшихся в её пользе. Текст стенографического отчёта на сайте Министерства обороны был, однако, доступен недолго: вероятно, у общества и экспертов возникло слишком много «лишних» вопросов. Спасибо журналу «Коммерсант – Власть» (N 27 от 13.07.2009), опубликовавшему полный текст выступления Н.Макарова1.
Сосредоточусь здесь лишь на одном вопросе – осуществляемой ныне по инициативе руководства Минобороны РФ так называемой оптимизации военного образования. На первый взгляд, всё выглядит логично. Намечено сократить лишние (по мнению МО) из имеющихся 65 военных вузов, на базе которых будет создано 10 военно-научных центров, а также большую часть военных кафедр (с 229 до 68) и «студенческую армию» в 170 тыс. человек.
А что при ближайшем рассмотрении? «Оптимизация военного образования» вводит категорирование гражданских институтов и университетов по отношению к службе в Вооружённых силах, деля их на три сорта. Выпускники так называемых «элитных» высших учебных заведений (отнесенных к первому сорту) по окончании военной кафедры сразу будут отправлены в запас. В этот список вошли 12 столичных, пять петербургских вузов, по два высших учебных заведения из Казани и Новосибирска и по одному учебному заведению в 14 городах России. Ко второй категории отнесены 33 учебных заведения, при поступлении в которые молодые люди будут заключать контракт с Минобороны. Контракт обеспечит им повышенную стипендию в период обучения, превышающую общефедеральную в пять раз, и службу на офицерских должностях не менее трёх лет. При расторжении контракта от выпускника потребуют возвращении стипендии в полном объёме. Выпускники остальных вузов относятся к категории третьего сорта. Они будут призываться и служить в армии на рядовых должностях.
Фактически речь идёт о создании и введении (пусть негласно) своеобразного имущественного ценза. Поскольку выходец из сельской местности, пусть одарённый и талантливый, но не имеющий средств (а поступить в московский или питерский вуз с периферийным образованием, даже пользуясь привилегиями ЕГЭ, без взятки просто не реально), гарантированно попадает в армию на солдатские должности. Городские юноши при полном отсутствии способностей имеют возможность либо вообще избежать призыва, либо, получив образование в элитном вузе, сразу, не служа ни дня, уйти в запас. Армия при этом превращается в «студенческую – рабоче-крестьянскую» армию.
Федеральная программа реформирования системы военного образования в Российской Федерации на период до 2010 года2 направлена на:
1. Создание условий для полного удовлетворения потребностей в офицерах при рациональном использовании средств федерального бюджета.
2. Повышение качества военного образования.
3. Повышение эффективности управления военным образованием.
Не ясно, однако, как при её реализации достичь полного удовлетворения потребностей в офицерах при рациональном использовании средств федерального бюджета. В предлагаемом Минобороны варианте реформирования системы военного образования не проведена достаточно внятная оценка даже прямых затрат, не говоря уже о затратах косвенных. Прямые затраты включают расходы на: ликвидацию и передислокацию ВУЗов; строительство объектов для ВУЗов, создаваемых в новых местах; восстановление и развитие учебно-материальной базы; создание инфраструктуры ВУЗов и др.
Косвенные затраты должны покрыть расходы на: строительство или покупку жилья для профессорско-преподавательского состава (ППС) и обеспечивающего персонала как в местах ликвидации ВУЗов, так и в местах создания новых; привлечение ППС из центра для проведения занятий (пример: вахтовый метод привлечения преподавателей для ведения занятий в академии РХБЗ, выведенной в г. Кострому); решение социальных проблем ППС, обеспечивающего персонала и членов их семей (лечение, обучение и т.п.) и др.
То есть первая из объявленных целей Федеральной программы реформирования системы военного образования на период до 2010 года, судя по выступлению начальника Генштаба, не достигается.
Вторая цель – тоже. В реформе по Сердюкову – Макарову нет главного, принципиально важного – фундаментального, не подверженного конъюнктуре курса на создание системы современного военного образования. За всеми предложенными нововведениями легко угадываются ситуативные потребности даже не в подготовке военачальников, а в улучшении работы Администрации Президента и обновлении корпуса губернаторов.
Наш вывод несложно проследить по судьбе, которая уготована реформаторами Общевойсковой академии (ОА) и Военной академии Генерального штаба (ВАГШ). Генерал Макаров предлагает сократить срок обучения в ОА до одного года. В результате получатся некие быстротечные «Курсы Общевойсковой академии». А в ВАГШ, по словам начальника Генштаба, «первый курс, примерно около 80% учебного времени будет отведено для изучения военной дисциплины на оперативном и стратегическом уровне, как руководить стратегическими группировками и Вооруженными Силами в целом», а 20% первого курса и весь второй курс слушатель «будет изучать только те науки и дисциплины, чтобы он умело мог работать и в Администрации Президента РФ, и в Правительстве, и быть губернаторами» (так дословно у оратора, курсив мой. – А.Ц.). Обучение будет вестись всего на двух кафедрах (!?).
Выходит, выпускников ВАГШ будут готовить не к руководству войсками, а для чиновничьей работы в госаппарате? Странное военное обучение получается…
Меня удивляет постоянная, подчёркнутая апелляция начальника Генштаба к зарубежной военной науке и высшей школе, правда, весьма избирательная. Не думаю, что в Турции и Америке военное образование лучше, чем в России. Последняя война на Кавказе показала, что НАТО (США) и Турция, готовившие грузинские войска, проиграли России по многим показателям. Но если говорить о программах обучения, то в американской армии академическая (общеобразовательная) программа занимает около 70% учебного времени. Военная программа ставит своей целью формирование командирских качеств и навыков, ознакомление с основными военными дисциплинами, а также обеспечение мотивации, необходимой для военной профессии. На неё отводится до одной пятой учебного времени. На программу физической подготовки приходится 10% времени, и её цель – в развитии физической силы, ловкости, выносливости, соревновательного духа. Факультативные (выборные) предметы составляют примерно 30% от обязательных дисциплин, а не 80%, предлагаемых Макаровым для ВАГШ.
В России образцом науки и образования является МГУ имени М.В. Ломоносова. Он включает 9 научно-исследовательских институтов. В университете обучается более 36 тыс. студентов, около 4 тыс. аспирантов и 10 тыс. слушателей подготовительных отделений, итого около 50 тыс. человек. На факультетах и в научно-исследовательских центрах работают 4 тыс. профессоров и преподавателей, около 5 тыс. научных сотрудников. Вспомогательный и обслуживающий персонал насчитывает примерно 15 тыс. человек. На 40 факультетах и на 300 кафедрах в течение всех пяти лет обучения ведётся фундаментальное образование.
На этом фоне назвать реформируемые Общевойсковую академию и Военную академию Генерального штаба «высшими учебными заведениями» просто язык не поворачивается. В лучшем случае это курсы. Но, судя по всему, Минобороны сумеет «договориться» с Министерством образования и науки РФ о лицензии. Зная о «беззубости» Минобрнауки, полагаю, что оно закроет глаза на слабо образованных генералов, не знающих оперативного искусства и стратегии применения Вооружённых Сил во всех видах боя, но великолепно знающих бухгалтерскую отчётность и систему сбора налогов в субъектах федерации.
За явный вред такой «оптимизации военного образования», который через короткое время станет очевидным, ответственности никто не понесёт – ни Анатолий Сердюков, ни его начальник Генерального штаба. Министр, как «незаменимый», либо уйдёт на таможню, либо заменит своего тестя вице-премьера и будет поднимать сельское хозяйство (а что? у нас и не такое бывало!). Начальник Генштаба тоже спокоен, в обиду его не дадут, и через год-два он уйдет куда-нибудь в Клуб военачальников заместителем генерала армии Анатолия Куликова. Вновь назначенные министр и НГШ, естественно, за дела перемещённых лиц тем более отвечать не будут.
Так будет продолжаться до тех пор, пока Президент России, он же Верховный Главнокомандующий не станет заниматься военной реформой лично. А пока этого нет, министр обороны и НШГ будут заваливать главу государства оптимистическими докладами насчёт отсутствия в ближайшие годы военной опасности – в то время, когда разрушается вся военная структура Сухопутных войск, ВВС и ПВО, ВМФ, уничтожаются военное образование и военная наука. Пока на «плаву» (правда, без элементной базы) остался оборонно-промышленный комплекс, но ОПК занят перевооружением не своей армии.
Последствия такого «реформирования» могут оказаться непредсказуемыми. Возможно, следующему Президенту достанется уже не боеготовая армия – со старым вооружением, «сырыми» уставными документами, бессильной военной наукой. За одногодичный курс в Общевойсковой академии и двухгодичный – в ВАГШ (острословы уже зовут ее «Финансовой академией Генерального штаба») практически невозможно подготовить ни грамотного военачальника, ни военного учёного.
Меры, предлагаемые руководством военного ведомства РФ по «оптимизации военного образования», нуждаются в срочной и серьёзной корректировке по элементарно простой причине – они подрывают безопасность России и боеготовность Российской армии.
Источник: сайт Движения "Отчизна"
