Сергей ИСРАПИЛОВ, Муртузали МУРТУЗАЛИЕВ. Наполеоновские планы, коррупция и кланы.
В 2010 году Дагестану предстоят выборы президента. Северокавказская республика вот уже несколько лет балансирует на грани гражданской войны. Чтобы сберечь мир, возродить экономику, остановить разворовывание бюджета, занять делом сотни тысяч безработных, Дагестану нужен сильный руководитель. Такой, который сможет обуздать и преступные кланы, и религиозных экстремистов.
***
В августе этого года в Дагестане будут отмечать десятилетие разгрома бандформирований, вышедших из Чечни, чтобы вытеснить российскую власть. Тогда, десять лет назад, вся страна с напряжением следила за тем, как российские войска и местные ополченцы вели бои с отрядами Басаева и Хаттаба.
Экстремистов удалось изгнать, но мир на дагестанской земле не наступил. С 2005 года, когда давление на экстремистов ослабло, они вновь активизировались. Теракты, нападения на сотрудников правоохранительных органов с тех пор стали неизменной приметой республики.
В Дагестане чаще, чем где-либо в России, рвутся сегодня бомбы, гремят выстрелы. Дагестан – самый уязвимый, самый сложный регион страны, настоящее «мягкое подбрюшье» России. В ближайшее время республика – снова главный кандидат на политическое обострение.
В 2010 году истекает срок полномочий нынешнего президента Дагестана Муху Алиева. Кто станет следующим президентом республики? Это вопрос волнует почти каждого дагестанца. Волнует по миллиону причин… Потому, что вся лестница кадров от министра до уборщицы выстраивается по национально-клановому принципу. Потому, что более половины населения республики проживает на землях других этносов. Потому, что здесь банальный бытовой конфликт легко может перерасти в противостояние целых народов…
Федеральное руководство является арбитром в решении важнейших кадровых вопросов. Большинство дагестанцев прекрасно понимают конфликтогенность кадровой политики и потому уверены – пусть уж в этом «рулит» Москва. Хотя назначение из коридоров столицы усиливает риск кадровой ошибки.
Сегодня в республике упорно ходят слухи, что новым президентом республики может стать выдвиженец известного дагестанского предпринимателя Сулемана Керимова или даже он сам. Справится ли «назначенец» с экстремизмом и коррупцией, оргпреступностью и казнокрадством, с другими тяжелейшими проблемами?
Для такого необычного шага у Москвы есть свои резоны.
Шок национального унижения, которым сопровождался распад СССР, до сих пор делает внешнюю политику приоритетом, ради которого россияне иногда готовы мириться даже с ошибками во внутренней политике.
Богатый нефтью и газом, занимающий выгодное географическое положение Азербайджан рассматривается как важный фактор в российской геополитической игре. В свою очередь Дагестан - это ключ к стабильности Азербайджана. В Дагестане живет более 150 тысяч азербайджанцев, и более полумиллиона дагестанцев, прежде всего – лезгин, проживает на территории соседней республики. Кандидатура Сулеймана Керимова на пост президента Дагестана имеет большой геополитический подтекст.
Но проблема в том, что Дагестан нельзя рассматривать только как «плацдарм» во внешнеполитической игре. Ситуация в самом Дагестане гораздо сложнее чем в Азербайджане. Важнейшая задача теперь заключается в обеспечении надёжности самого «плацдарма». Бесконечные нападения боевиков, радикализация части традиционно верующих мусульман, процветающий национализм, коррупция, безработица – вот картина сегодняшнего Дагестана.
***
Все проблемы республики усугубляет слабость и неэффективность власти.
В Дагестане издавна слабость власти – настоящий грех. Это - как явно выраженный призыв к насилию. Если власть слабая, всё зло расцветает пышным цветом. Поэтому слабых руководителей не любили, а у сильного лидера всегда находились последователи.
Дагестанское общество сегодня настолько политически наэлектризовано, настолько неоднородно с социальной, этнической, конфессиональной точек зрения, что парадоксальным образом от взрыва его удерживает только неоднородность раздирающих энергий. Управляющая таким клубком противоречий власть обязана быть сильной.
Сейчас в отношении дагестанцев к руководству нет ни любви, ни страха. Нынешнюю власть дагестанцы называют «слабой», как и президента. Каждый видит эту слабость по-своему. Пока кто-то говорит, что власть не может справиться с терроризмом, кто-то – что не может победить коррупцию, кто-то - что силовые структуры похищают людей… В Дагестане, где слабость воспринимается как обвинение, это плохой симптом.
***
Сегодня Дагестан – это порох, рассыпанный на крутых горных склонах. Беда республики в том, что уровень экономического развития совсем не соответствует числу населения. Здесь много молодёжи, еще не редкость многодетные семьи, а вот работы на всех не хватает. Чтобы порох вспыхнул, теперь нужна только искра.
Прежде всего, слабость власти проявилась в том, что она не смогла остановить разворовывание бюджета и обуздать очевидную неэффективность управления экономикой.
2000-е годы называют «сытыми». Только федеральная помощь Дагестану за эти годы выросла более чем в 5 раз, с 7,5 до 38 млрд. рублей.
Но даже в «сытые» годы Дагестан так и не увидел инвестиционного бума. Напротив, провал ряда крупных инвестиционных проектов разрушил иллюзии экономического возрождения.
Государственные инвестиции расходовались крайне неэффективно. Щедрость федерального центра, наполнявшая бюджет Дагестана, на время помогала создавать рабочие места. Однако никто не старался добиться реальной отдачи от инвестиций после завершения строительства. А зачем? Будет новый год и будет новый бюджет, ещё более щедрый.
И сегодня у Дагестана почти нет собственной промышленности. Сложная ситуация и в сельском хозяйстве, особенно – в растениеводстве.
Характерно, что чем больше денег вкладывается в экономику Дагестана, тем ниже её эффективность и ниже отдача от этих средств:
Темпы роста инвестиций и сальдо прибыли/убытков предприятий
Источник: Доклады ТО Федеральной службы государственной статистики по РД за соответствующие годы.
Для частных инвесторов республика так и осталась дырявым решетом куда, сколько не вливай, всегда будет пусто. Почти единственным исключением является Махачкала, привлекающая крупные средства частных инвесторов.
Увы, даже «сытые годы» не вытащили Дагестан из бедности. Значительная часть населения едва перебивается, не имеет стабильного и постоянного дохода, не чувствует уверенности в будущем. Поэтому в республике сохраняется мощный потенциал разрушения.
***
Если верить официальной статистике, Дагестан уже десять лет демонстрирует самые высокие по стране темпы роста, но при этом остается бедным и дотационным регионом. Понятно, что такой статистике лучше не верить.
Что представляет сегодня собой дагестанское общество? Что такое бедность в Дагестане? Какова исходящая от неё угроза, может ли бедность стать детонатором для новых потрясений? Ответы на эти вопросы совершенно неизвестны властям. Значительная часть общества находится в «темноте». Власти мало что знают о реальной жизни и настроениях людей.
Бронированные кортежи чёрных джипов ежедневно перемещают чиновников от защищенных автоматчиками кондоминиумов и домов с трехметровыми заборами к охраняемым же офисам. Эти предосторожности естественны в условиях террористической войны, но никак не способствуют общению власти с народом и лучшему взаимопониманию.
Особенностью современной дагестанской бедности является её «трудовой» характер. Подавляющее большинство работающих получает зарплату, недостаточную для содержания членов семьи - иждивенцев. Но при этом в Дагестане семьи существенно больше, чем в остальной России. А доходы работающих членов семьи, как правило, ниже.
Молодёжь Дагестана – это сплошная группа риска. На фоне сложных социальных процессов неокрепшее сознание подвергается ежедневному испытанию на прочность. Сегодня молодое поколение растёт в условиях социальной, идеологической и политической неопределённости. И неудивительно, что значительная часть молодёжи вступает на путь преступности и экстремизма. Ещё большее число оказывает поддержку, укрывает и кормит экстремистов.
В республике фактически идет террористическая война против работников милиции. Её жертвами с обеих сторон стали уже многие сотни дагестанцев, а конца войне не видно. Многочисленная – более 20 тысяч, но плохо мотивированная дагестанская милиция с большим трудом противостоит «лесным братьям»… Общая слабость власти, её реальные ошибки сегодня подрывают стойкость милиции.
Власть не может и обуздать «обычный» криминал. В прошлом году в Дагестане было зарегистрировано свыше 16,5 тысяч новых преступлений, более 12 тысяч человек было осуждено и многие отправлены в места лишения свободы – к десяткам тысяч таких же. Но реально преступлений в республике совершается больше, просто далеко не все они регистрируются.
Дагестан, хоть его и называют «южным форпостом России», - всё ещё слабая, ненадёжная опора, сама балансирующая на грани войны и мира.
Опасно строить планы, опираясь на такой зыбкий и непрочный фундамент. Прежде всего, надо укрепить сам Дагестан, дать ему твёрдую власть. Власть, которая смогла бы обуздать национализм, остановить экстремизм, возродить экономику, создать рабочие места и гарантировать экономический рост. Власть, которая сможет удержать республику от сползания в пропасть в это критически сложное время.
http://otchizna.su/
